Уважаемые дамы и господа, раздел ролевой игры отныне будет закрытым. Если кто-то читал и хочет продолжать читать игру, напишите ЛС Люциусу Малфою или Фантому.
Название: Мир иллюзий Автор: Нюшка Жанр: драма Пайринг: ГермионаГренджер – Драко Малфой Рейтинг: детский, хотя кое что детям читать не стоит. Саммари: Ну, иллюзии и есть))
От автора: Я выпендривалась. Поэтому фик написан в виде цикла драбблов. Ну нравятся мне красивые круглые цифры) Поэтому перед каждым драбблом стоит количество слов. Тапки (ну, критика в смысле)) любого вида, цвета и размера категорически приветствуются.
– Лонгботтом, вы очень крупно нарезали хвосты тритонов, юный болван! Они будут растворяться слишком долго, эффект будет непредсказуемым… Не смейте бросать эту дрянь в котел, глупое вы животное!
У Невилля дрогнули пальцы, разделочная доска покачнулась – неловко нарезанные или, скорее, неумело искромсанные хвосты тритонов тяжело упали в котел. Слишком густое зелье промедлило мгновение, расступилось и с негромким «чавк» поглотило подачку. И почти сразу над котлом Лонгботтома начал набухать пузырь. Невилль смотрел на него как завороженный. Метался рядом Снейп, суетливо размахивая палочкой, а юноша думал только о том, что сейчас эта гадость плеснет ему в лицо.
Снейп оттащил его вовремя, в самый последний момент резко дернув за рукав мантии и повалив на пол. Зелье глуховато ухнуло и вырвалось из котла, разбрасывая по кабинету тучу мелких зловонных брызг.
Снейп выволок Лонгботтома из кабинета за шиворот. Профессор побелел от ярости, его губы приподнялись, как у зверя, обнажая желтоватые зубы, и Невилль прикрыл глаза: ему показалось, что Снейп сейчас вцепится ему в горло. Профессор, однако, даже ничего не сказал, наверное, просто не нашел подходящих слов и метнулся обратно в кабинет – выводить остальных студентов.
Жуткое варево успокоилось, и теперь остывало, иногда слабо выдыхая ядовитые пары.
Удар. 200 слов.
Выстрел в сердце? Удар молнии? Не то. Не то. Не то. Эти выражения были слишком бледными, скупыми и никак, никак не годились для описания того океана эмоций, в котором тонул Драко Малфой, когда смотрел на нее.
Его сосредоточенности мешал визгливый голос Снейпа:
– Лонгботтом, вы придурок! Вы…Впрочем, о вас – потом. Господа, если хоть капля зелья попала на обнаженную кожу, немедленно очистите это место с помощью заклинаний. Старайтесь не допустить, чтобы зелье проникло в кровь.
Драко потер тыльную сторону кисти. На коже, в том месте, куда попали брызги зловонной зеленой массы, не осталось ни малейшего следа. Зелье впиталось полностью. Впрочем, это все было не важно, важно было только одно – сидеть и смотреть на Гермиону Гренджер.
Такая же, как всегда: копна растрепанных волос, руки с чернильными пятнами на пальцах, вдобавок – на щеке бледный след от зелья. Почему–то сейчас она казалась Драко Малфою очень красивой, необыкновенной, нужной. До боли, до дрожи в коленях необходимой.
– Мистер Малфой, выводите ваш факультет…Вы же староста, контролируйте ситуацию.
Гермиона подняла глаза, встретилась взглядом с Малфоем. И замерла…
– Мистер Малфой! Драко, что же вы?
Драко Малфою и Гермионе Гренджер было плевать на Снейпа. Они были одни во всей вселенной
И им больше никто в целом мире не был нужен.
Любовь? 300 слов
Альбус Дамблдор безмятежно смотрел на мечущегося по кабинету Снейпа.
–Я ничего не могу сделать. Приворот слишком силен. Никакого противодействия не существует. Не мне объяснять вам, господин директор.
– Профессор, я даже допустить не мог, что вы будете изучать такие зелья. Разрешать детям готовить необратимые составы? Помилуйте, это же недопустимо, – в спокойном голосе директора скользнуло осуждение.
– Мы всегда их изучали. Да и готовим мы их только на седьмом курсе, чтобы студенты впоследствии могли отличить эффект подобных зелий от настоящей влюбленности. В той рецептуре, которую я разработал специально для учебного плана, ничего необратимого не было. Зелье должно было вызвать состояние легкой увлеченности, эйфории. Зелье в крови разрушилось бы за десять минут. Но Лонгботтом… – в голос Снейпа вновь появились визгливые истеричные нотки. – Мистер Лонгботтом и зелья – не совместимые объекты. Все зелья этого… – профессор проглотил бранное слово, – даже если я стою у него над головой и не даю сделать ни одной ошибки, действуют не так, как им предписано. А если он еще и ошибается… Самое невинное зелье грозит превратиться в страшный яд.
– Я не понимаю вашей реакции, коллега. Любовь. Это же только любовь. Оставим все как есть. И не будем делать из этого трагедии.
У Снейпа вырвался саркастический смешок:
– Вы считаете, что Драко Малфой и Гермиона Гренджер – хорошая пара? Не думаю, что с этим согласится Люциус.
– Вы же сами сказали, что приворот снять невозможно, – пожал плечами директор, – так пусть ребятки будут счастливы.
Неприятная усмешка на мгновение исказила губы Снейпа:
– О, да – ехидно протянул он. – Их ждет безграничное счастье. Я исследовал кровь мистера Малфоя. Есть один любопытный нюанс. Побочный эффект, так сказать.
Профессор нагнулся к уху директора и прошептал несколько слов.
На лице Дамблдора не осталось ни следа безмятежности и покоя. Альбус прикрыл глаза, губы плотнее сжались:
– Страшная судьба. Страшная, – негромко проговорил он. – Думаю, им не стоит знать об этом. Пусть это будет тайной. Нашей тайной.
– Ты красивая. Ты самая красивая на земле. И мне нравится тебя смущать.
Ладони Малфоя нежно погладили шею Гермионы, спустились ниже, скользнули между небольшими грудями, мимолетно коснувшись твердых сосков. Драко жалел, что у него слишком маленькие руки. Ладони узкие. Сейчас Драко хотелось, чтобы его ладони были очень широкими: он бы мог ощущать ими гораздо больше ее тепла. С ним так было впервые. У Малфоя и раньше были женщины, но ни с одной он не испытывал подобного исступления: когда он касался ее он забывал о себе. И еще одно «впервые». Драко хотелось укусить Гермиону, поцеловать сильно, чтобы остался синяк на нежной коже. Хотелось оставить метку. «Мое». Жадность, вот что он сейчас чувствовал. Банальную жадность. Дикую, первобытную какую–то, словно его предков, всех этих поколений рафинированных аристократов с утонченным вкусом и безупречными манерами, никогда не существовало.
Вот оно как: любить.
– Ты красивая. Самая красивая на земле
Осколки прошлого. 240 слов
– Ты–ы–ы–ы–ы–ы… – Рон ничего не мог выговорить кроме этого дурацкого, протяжного «ты».
– Рон, подожди, я поговорю спокойно, – Гарри умудрился быстро прийти в себя после шокирующей новости.
– Герми, думаешь, что ты и Малфой, это такая хорошая идея?
– Да как же вы не понимаете? Я же не выбирала! Это необъяснимо – минуту назад я его презирала, а уже в следующую – мечтала прикоснуться, – Гермиона с трудом сдерживала слезы. Они не понимали. Ее лучшие друзья – не понимали…
– Ты–ы–ы–ы…
– Подожди, Рон! Герми, это слишком странно, может это какая–то магия?
Гермиона взглянула на Гарри свысока. Теперь она была взрослее их, старше, мудрее. А умнее она и так всегда была.
– Глупенький. Это же любовь.
– Я не верю. И не понимаю, – прошептал Гарри.
– А тебе не нужно верить или понимать. Ты либо принимаешь все, как есть, либо нет. В последнем случае – мне нечего тебе сказать, – отчеканила Гермиона.
– Я не могу, – после долгой, мучительно для всех паузы сказал Гарри Поттер.
Гермиона высоко подняла голову и гордо пошла к двери. На пол–пути девушка утратила решимость и метнулась назад. Она порывисто обняла Гарри, пряча лицо у него на плече.
– Мне жаль, мне так жаль, – горячо шептала она. – Я не могу иначе. Ты поймешь, когда полюбишь. Сейчас существует только он. Мне так жаль. О, Гарри…
Когда Гермиона вышла из комнаты, стоящий возле окна Рон, изо всех сил ударил кулаком по стеклу. Гарри смотрел как зачарованный – блестящие осколки вперемешку с каплями крови были так красивы.
Фундамент будущего. 150 слов
– Ты же знаешь, есть зелья и маггловские способы всякие. Только я не смогу так с твоим ребенком…
Драко долго разглядывал свои руки и думал о маленьком головастике в глубине тела Гермионы. Головастик нежности не вызывал, но вот ее тело было таким желанным, таким любимым. А в ее милых глазах сейчас стоял страх. Драко даже загордился: вот сейчас он одной фразой прогонит этот страх ко всем чертям:
– Значит, не будем ждать, поженимся сейчас.
– А твои планы? Ты же хотел на стажировку во Францию. Такого шанса больше не будет. И как же твоя… семья?
Драко знал, что сказать. Он чувствовал себя взрослым и ответственным. За Гермиону. И за малышку. Он почему–то знал, что будет девочка, даже на мгновение увидел ее в мечтах: теплая, розовенькая, с легким светлым пушком на макушке, улыбающаяся беззубым ротиком.
– Так даже лучше. Нам не придется расставаться. Карьера подождет пару лет.
– Я боюсь, что потом ты пожалеешь.
– Никогда.
Мать.
150 слов
– Господи, девочка моя! Что же ты придумала…У тебя же были такие планы, ты же хотела много добиться. И что теперь? Что? – Гермиона, конечно, понимала, что мама будет недовольна, но к такому взрыву отчаяния готова не была. Миссис Гренджер плакала уже целый час, и никакие разумные и логичные доводы Гермионы не доходили до сознания убитой новостью женщины.
– Мама, ничего не изменилось. Все будет! Все только откладывается на несколько лет. Я прошу – поддержи меня. Я… не могу без тебя…
– Конечно, моя хорошая. Только…Ты уверена в своем выборе? Этот юноша… Он такой странный. Я ведь его помню, видела когда–то, несколько лет назад в Косом переулке. В книжном, помнишь? Он тогда говорил ужасные вещи.
– Он изменился. Он полностью изменился, мамочка. И он меня любит, я уверена. И что самое главное – я люблю его. Я просто не могу без него жить.
– Отец, я люблю ее. Она ждет моего ребенка. Я женюсь на ней. Это решено.
Драко не смотрел на отца, только в камин, в котором тихо потрескивал дрова. Больше – ни единого звука. Даже отец не произнес ни слова. Впрочем, слова были и не нужны. Драко знал, как раздуваются сейчас ноздри Люциуса, как кровь отливает от его лица. Старший Малфой от ярости даже не бледнел – белел. В таком состоянии он был страшен – мелово–белое лицо, глаза, кажущиеся очень темными. А в них – смерть. Иногда отец, чтобы справится с эмоциями, прикусывал нижнюю губу, и кровь тонкой струйкой текла по подбородку. Картина маслом – вампир, только что отведавший чужой крови… Враги боялись такого Люциуса. Сын боялся его еще больше.
– Ты решил? – тихо спросил Люциус.
– Да, – у Драко дорожал голос, он впервые так резко посмел возражать отцу.
– У меня нет больше сына.
Драко примерно этого и ожидал, но все–таки резкая боль рванула сердце. Юноша по примеру отца прикусил губу, пытаясь взять под контроль эмоции и, хотя подбородок все же задрожал, со слезами ему справиться удалось
– Папа, – Драко сам себя ненавидел за этот жалкий, просящий голос. Он же знал – все бесполезно. – Папа…
– Уходи. Сейчас же, – в голосе Люциуса не было ожидаемого презрения.
Только усталость. И боль.
Одни. 200 слов
– Он вычеркнул меня из семейной библии. Теперь нам нельзя будет жить в волшебном мире.
– Ох, Драко, – глаза Гермионы наполнились слезами.
Драко сидел в гостиной на полу возле камина. Огонь давно потух, но Малфой все еще шевелил кочергой слабо вспыхивающие угли. После разговора с отцом прошло уже четыре месяца, но Драко странно и нерационально надеялся, что отец решение переменит. Это отец–то! Впору смеяться – Малфои не меняют принятых решений. Он, Драко, сам точно такой же. И вот сегодня он ясно ощутил, как тонкое острое перо скользнуло по его имени, стоящему в ряду других имен в семейной библии Малфоев. Резкая боль, словно это тонкое перо ранило сердце. Драко больше не имел права на фамилию Малфой. Он никогда не сможет вернуться. Гермиона подошла и тяжело опустилась на колени рядом с мужем. Ей мешал большой живот, даже просто обнять Драко было неудобно. Но она приноровилась и замерла в неловкой позе, притянув голову любимого на плечо, перебирая пальцами светлые пряди.
– Драко, мне жаль. Мой дорогой, мне ужасно жаль.
– Ничего, – Драко говорил негромко, но твердо. Он поднял голову от ее плеча, глянул в лицо, ладонью погладил ее щеку.
– У меня есть ты. Мне никто больше не нужен. Ты и наш ребенок. Не будем больше говорить о…нем.
Вместе. 150 слов
–Я всегда считал, что знаю, что такое чудеса. Ведь я рос в мире магов, где волшебство – обыденность. Ничего я не понимал, правда. Вот оно настоящее, истинное чудо. Наша малышка. Наша девочка.
Гермиона была измучена родами, дочь далась ей нелегко. Но сейчас она уже почти забыла о многочасовой боли и с улыбкой смотрела на мужа. Драко склонился над кроваткой и рассматривал малышку. Гермиона видела, что ему ужасно хочется взять девочку на руки, но он боится.
– Возьми ее. Не бойся, дети крепче, чем кажется, – ободрила она Драко.
Драко очень осторожно поднял недовольно пискнувший сверток. Дочь быстро освоилась в его руках и снова ровненько, сонно засопела. Ничего ценнее Драко в руках никогда не держал.
– Давай назовем ее Люси, – внезапно сказал Драко.
– В честь… – начала говорить Гермиона, но тут же прикусила язык и сказала совсем другое. – Что же я не против.
Ее муж, ее Драко, держащий на руках дочь. Все остальное было не важно.
Не_понимание. 200 слов
– Гермиона, я люблю Люси, я всегда поддержу тебя, но я прошу: не приводи больше к нам своего мужа.
Гермиона была поражена направлением, которое принял разговор с матерью. Не то чтобы она никогда ничего не замечала, но…
– Драко. У него есть имя, его зовут Драко. Почему ты, мама, никогда не называешь его по имени? – почти неприязненно спросила она.
– Ох, девочка… Ладно. Не приводи к нам Драко. Он такой странный. Ну, конечно, он волшебник, но ведь Гарри и Рон тоже были такими, но они – нормальные мальчики. А твой му…Драко…Он всегда так смотрит. Мне кажется, что он брезгует нами и презирает нас.
Гермиона знала, что мать права. Как Драко не старался, он все еще не мог победить глубоко укоренившейся неприязни к магглам. Но неужели все закончится так? Неужели ничего не значат все ее старания сохранить отношения с семьей?
– Мама, он старается, он очень старается! Почему же ты не можешь сделать усилие? Ну, хотя бы попробуй полюбить его!
– Я не могу, доченька. Я старалась, видит бог. Но я не могу, – миссис Гренджер говорила очень грустно и тихо, но так же и твердо. – Приходи сама, приходи с Люси. Только его не приводи.
– Нет, мама. Я не буду приходить в дом, где не принимают моего мужа.
Счастливый человек. 300 слов
Каждым днем своей жизни Драко Малфой опровергал утверждение, что абсолютное счастье недостижимо. Драко был счастлив именно так – абсолютно. Броню его совершенной чистой радости иногда пытался подточить страх. Поколения людей, которые мучились от любви, а потом страдали в семейных узах, кричали, казалось, прямо ему в лицо, что так не бывает, не бывает, что за все надо платить. Но уже прошло пять лет, а брак не утратил своей идеальности. Драко все еще нравилось, просыпаясь по утрам, притянуть к себе теплую сонную Гермиону и вдохнуть родной запах, все еще хотелось оставлять на ее теле следы своих ласк, чтобы никто не посягнул на то, что принадлежало только ему.
Они все еще не могли выбраться из бедности. Иногда Драко стыдился, своей слишком маленькой квартиры, стыдился, что не мог заработать на няньку для частенько прихварывающей Люси. Это не давало Гермионе возможности найти работу, заняться свой карьерой. Да и труд Драко карьерой назвать было тяжело – всего лишь автомеханик.
Драко улыбнулся. Автомехаником он был отличным, как выражались магглы – божьей милостью. Он мог поставить на колеса любую развалюху. Конечно, необходимость жить среди магглов и работать с ними угнетала его. Наверное, в течение целых двух первых лет, Драко заставлял себя пожимать руки магглам, с трудом сдерживая желание метнуться к умывальнику и долго скрести ладони щелочным мылом. Едкий запах этого дешевого мыла казался Малфою приятнее вони, исходящей от магглов. Запах преследовал его постоянно даже теперь, по прошествии пяти лет, Драко просто притерпелся к нему.
Иногда Драко, как красивый, но странный и чужой сон вспоминал парк Имения, пруд, возле которого прошло беззаботное детство. Картинки были очаровательными, но не больше, счастья там не было – ведь в этих воспоминаниях с ним не было любимой. А еще ему все чаще казалось, что это происходило не с ним.
Но – словно награда за терпение – каждый день своей жизни с Гермионой Драко Малфой помнил очень хорошо. Почти поминутно.
Банальность. 100 слов
– Драко, – в голосе Гермионы звенело отчаяние. – Я беременна, я снова беременна.
– Но ты же принимала зелье, – растерянно спросил Драко.
– Да. Но у меня не было времени сварить самой, я купила готовое, – у Гермионы дрожал голос. – Видимо, видимо…
Драко глянул на спящую дочь. Протянул руку, чтобы погладить выглядывающую из–под одеяла белокурую головку. Не погладил, опасаясь разбудить, только подержал над головой дочери ладонь, очень близко, чтобы ощутить тепло.
– Ничего, родная. Мы справимся. Мы справимся, поверь мне.
– Но мы надеялись… Это такие расходы…
– Я найду еще одну работу. Не переживай. Я найду…что–то. Еще одну работу. Дополнительный заработок. Мы справимся.
Серое утро. Драко приподнялся на локте и взглянул на лежащую рядом Гермиону.
Он с брезгливым ужасом рассматривал женщину. Грязнокровка. Грязная кровь. Грязь. Шевельнулся омерзительный, большой живот. Грязь, от которой не отмыться.
Казалось, что комнату внезапно заполнила мерзкая вонь. Драко почудилось, что отвратительный запах идет от него, от его тела. Он даже понюхал руки – свои руки с иссушенной кожей, коротко обрезанными ногтями, черную полосу под которыми не могло уничтожить даже постоянное мытье. И это – он, Драко. Баловень судьбы, родившейся с серебряной ложкой во рту. Можно ли опуститься ниже?
К горлу подкатила тошнота. Драко прижал ладонь ко рту, словно пытаясь сдержать рвоту. Или крик.
Он касался грязнокровки.
Он жил с нею.
Он с ней спал. Он ее …любил?
Какое ужасное наказание – каждый день своей жизни с Гренджер Драко Малфой помнил очень хорошо. Почти поминутно.
Он потерял все – свои мечты, своё будущее, свою жизнь.
Будущее…Будущее? Короткий сухой звук – горло рвануло не то смешком, не то – рыданием.
Жизнь – псу под хвост. Хоть сейчас становись на подоконник. Остальное сделает высота – позовет, заманит. Избавит от ужаса перед ЭТИМ.
Громкий шепот под дверью:
– Мамочка, папочка, вы уже проснулись?
Люси… Мерлин! Маленькая обожаемая девочка.
Отвратительная женщина рядом открыла глаза.
Драко Малфой встретился с наполненным ненавистью взглядом Гермионы Гренджер.
Что сказал Снейп 50 слов
Неприятная усмешка на мгновение исказила губы Снейпа:
– О, да – ехидно протянул он. – Их ждет безграничное счастье. Я исследовал кровь Малфоя. Есть один любопытный нюанс. Побочный эффект, так сказать.
Профессор нагнулся к уху директора и прошептал:
– Они будут счастливо жить в прекрасном мире иллюзии любви. А потом… Однажды утром – они проснуться.
Послесловие… 14 слов
Мир иллюзий, искусственной боли, Мертворожденный, мертвородящий, Мир заглавной несыгранной роли, Мир надежды. Такой настоящей... The Phantom
Браво! Отлично написано. И очень достоверно... Только вот по поводу слов Снейпа...
Нюшка пишет:
цитатаПобочный эффект, так сказать.
Мне кажется, это здесь лишнее. Побочным эффектом можно назвать нечто, происходящее параллельно основному. Ну, например, если зелье помимо любви вызывает бесплодие. А то, что описываете Вы - это окончание действия приворота в какой-то момент. Поэтому я бы убрала слова про побычный эффект из текста - они сбивают с толку, особенно в начале, ждешь совсем другого. ИМХО, разумеется.
Нюшка пишет:
цитатаВыстрел в сердце? Удар молнии?
А тут я сразу вспомнила Булгакова: «Так поражает молния, так поражает финский нож.» :) Удачная аллюзия - если это была она, конечно :)
Спасибо за рассказ!
И - оффтопный вопрос до кучи :) А слэш Вы совсем забросили? И мой любимый СС/ЛМ? :(
цитатаУдачная аллюзия - если это была она, конечно :) Не, это случайность)
Ferry пишет:
цитатаМне кажется, это здесь лишнее
А вот это как раз аллюзия) Для меня одним из певых фиков фандома стал фик «Побочные эффекты» Там, конечно, не об этом, и вообще, эффекты - слэш. Но мне захотелось его вспомнить)) Ferry пишет:
цитатаИ - оффтопный вопрос до кучи :) А слэш Вы совсем забросили? И мой любимый СС/ЛМ? :(
Да, нет я же пишу... Только мало. Честно говоря, просто уже надоело. Не слэш в частности, а фикшн вцелом)
Нюшка Ух, печально все как Написано замечательно, идея чудесная, но почему все так грустно? Нет бы им жить долго и счастливо, домохозяйке Гермионе и автомеханику Драко с пятью сопливыми детишками
А вообще, мне очень жаль Люси. Что теперь с девочкой будет, если родители готовы убить друг друга
Нюшка Ох! Как красиво все начиналось! Пусть даже это была иллюзия.... хотя очень сложно представить Драко автомехаником и примерным отцом многодетного семейства...
А потом..... .........потом они проснулись....... больше всего жаль Люси и будущего ребенка
И ведь понятно же было, что раз все так хорошо, то в конце автор обязательно навредничает, а все равно. Хочется и аплодировать автору за хорошую вещь, и подать на него в суд за жестокое обращение в персонажами. А еще продолжение написать.
Ведь самое интересное сейчас начинается. Память-то у них не отшибло, так? Так хватит ли у них ума и чуткости сохранить семью? И, может, вырастить новую, на этот раз не иллюзорную, любовь?
цитатаТак хватит ли у них ума и чуткости сохранить семью? И, может, вырастить новую, на этот раз не иллюзорную, любовь?
Знаете, очень сомневаюсь, что такое возможно. Особенно если учитывать, какие автор описал «тонкие чувства» между Драко и Гермионой, когда они проснулись
цитатаТак хватит ли у них ума и чуткости сохранить семью?
Спасибо за отзыв)
А вот кстати тема интересная. Я, как человек по жизни настроенный довольно пессимистично, действительно не вижу выхода для Драко. Для Гермионы-то - всегда пожалуйста. Вернется к родителям (без Драко ее примут), родит второго ребенка. Еще и карьеру сделает. А вот для Драко…Гораздо более тяжелая ситуация. Разве что ради дочери. И то я сомневаюсь
цитатаЭх... Ну люблю я хэппиенды, ну что поделаешь. И предпочитаю тут видеть не печальную, а открытую концовку.
Мы в дневнике с Фэрри беседовали, она в общем-то правильно говорит, что у Драко имеется чувство долга. И от того, что исчезла любовь, долг не исчез. Возможно какое-то время удасться им протянуть на этом чувстве. А там, кто знает))
Чудовищный пейринг. Но замечательный фик. Никогда не понимала прелести драбблов, но вот такое мне нравится - собрание драбблов, цельный фик. Очень реалистично и поучительно. Спасибо. PS: и стихотворение Фантома очень в тему. Прекрасное четверостишие.
Ничего, если я попридираюсь по мелочам? Если учителя знали, что любовь между Гермионой и Драко неизбежна, почему не проинформировали «детишек» о контрацепции? Почему Драко пришлось работать автомехаником? Его лишили фамилии, но не магии же?
А в целом, очень жизненно. Такое и без, магии, увы, встречается налево и направо.
Леночок Спасибо за отзыв) Жизненно - да) Автомехаником - я имела в виду, что лишенному рода (типа)) закрыты все двери в магическом мире. А о контрацепции - я не поняла вопрос... Они не хотели говорить Драко и Гермионе вообще о всей ситуации. Канону мне кажетсятакая скрытность соответствует. От Гарри, например, скрывают многое.
Нюшка А о контрацепции - я не поняла вопрос... Ну директор же знал, что из-за зелья у Гермионы с Драко вспыхнет страсть? А он, как человек взрослый, легко мог предугадать последствия. Ему не надо было рассказывать ребятам о произошедшем, достаточно попросить мадам Помфри прочесть Гермионе лекцию о магических средствах контрацепции. Чтобы это не выглядело подозрительно, прочесть лекцию можно было бы перед всеми старшекурсницами. Или, на худой конец, просто подсунуть ей соответствующую книжку.
лишенному рода (типа)) закрыты все двери в магическом мире А как же добрый Дамби, готовый прийти на помощь униженным и оскорблённым?
Леночок Ну-у-у-у-у…Если бы знания о методах контрацепции предотвращало бы подростковые беременности… Человечество бы быстро вымерло)))
Леночок пишет:
цитатаА как же добрый Дамби, готовый прийти на помощь униженным и оскорблённым
Не-а) Не верю я во вселенскую доброту директора)) И в ласковые взгляды из-под очочков-полумесяцев)) Горация Горация пишет:
цитатаА Блэк?
А что Блэк? Блэк плохо кончил))) Имела в виду, что никто в колдовском мире, не отважился пойти бы против Малфоя старшего и дать работу его сыну. Так что имеется недоучившийся маг, который никому в колдовском мире не нужен. А в мире магглов была хоть иллюзорная поддержка семьи Гермионы. Ну а потом – привык)
Нюшка Ну-у-у-у-у…Если бы знания о методах контрацепции предотвращало бы подростковые беременности… Если бы речь шла о Лаванде или Парвати, я бы даже не пискнула. Но Гермиона же вроде такая умная.
Нюшка Ну, лично мне образ незабвенного блондина в кепке, с измазанным машинном маслом лицом, с рабочими мозолистыми руками очень нравится. Больше, чем бораз Драко-хаслера
Нюшка Написано идеально. просто слов нет. что до концовки - красиво, изящно и ... противно. От таких героев противно. Они уже любили друг друга несколько лет, жили и справлялись с трудностями. У них есть их жизнь вместе. И как отмена одного чувства вернула их на несколько лет назад? Что, кроме любви болше не было никаких изменеий? Они - все такие же, как и в день, когда на них легло заклятье? В общем - первая реакция - ненависть в момент пробуждения мне понятна. А вот потом - драма, и возможность любого развития событий. Разбежаться, проклиная друг друга - глупо, бессмысленно и безнадежно. Но сие - личный глюк. Спасибо за замечательный фик.
Viorteya-tor Спасибо за отзыв...Герои - да. Они не слишком положительны. И многим вот верить хочется, что они смогут и найдут что-то. Я-то сама не верю. Но герои имеют такую привычку - авторов не слишком слушаться) Так что - все возможно)
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Написано замечательно, идея чудесная, но почему все так грустно? 
- участник сейчас на форуме
