Старый Замок

Сначала Васе показалось, что ему на голову упал кирпич. Или даже обрушилась стена. Голова трещала так, что даже продрать глаза казалось ему чем-то немыслимым. Вот он и лежал с закрытыми глазами, отчаянно пытаясь вспомнить, был ли он на стройке, где кирпичи свободно падают на голову прохожим. Память была девственно-чистой, как голова какой-нибудь юной блондиночки, страстно жаждущей выйти замуж, потому что дети родятся только от ежедневных причитаний свекрови над своим несчастным сыном, так беззрассудно прыгнувшим в омут власти другой женщины. Впрочем, замуж Васе отнюдь не хотелось. Да и о свекрови он никогда не мечтал – тещи ему вполне хватало. Он бы даже поделился этим счастьем с кем угодно, если бы это представлялось возможным. О, у него есть теща! Значит, где-то есть жена. Вася отчаянно понадеялся, что, вполне вероятно, может оказаться вдовцом. Хотя, его Ленка – очень даже хорошая жена. И готовит чудесно, и полы натирать умеет. Да и в постели она никогда бревном не лежит. О, Ленка! Точно, он женат. Но тогда причем тут кирпичи?
Вася открыл глаза. Увы, кирпичи были ни при чем. Он просто перепил. Похмелье. Блин, самое тяжелое из всех, что он может вспомнить. Впрочем, память все еще отказывается работать по-человечески. Ну, хоть Ленку вспомнил. Позвать, что ли? Водички принесет. Литра три, желательно.
- Му-у-у-у, - промычал Вася. Да так, что любая корова позавидовала бы оттенку вселенской грусти, прозвучашей в его мычании.
- Му-у-у-у, - безнадежно повторил он.
Ленка не приходила. Черт, опять, наверное, в магазин унеслась. Все носит и носит эти огромные авоськи, запасы какие-то делает, огурчики маринует да помидорчики. Ставить уже некуда.
Сделав над собой чудовищное усилие, Вася сел на кровати и открыл глаза. Нет, крипичи все-таки явно были – голова просто раскалывалась на части. Да и сидел он не на кровати, а вполне себе на полу. Причем, на кухне. Стараясь не шевелить головой, Вася попытался найти глазами какой-нибудь тазик или, на худой конец, кастрюлю – его ужасно тошнило. У дальней стенки стояла собачья миска. Не годится.
После третьей, потребовавшей чудовищных усилий, попытки Васе удалось подняться и тут же упасть на стул. Причем от невинного паданья на задницу, Васины глаза чуть не выскочили из орбит – голова взорвалась такой болью, как будто череп треснул и развалился на две половинки. Миг – правда, показавшийся ему вечностью – и боль исчезла, как не бывало. Вася неверяще уставился на стол, будто тот мог что-либо ему объяснить. Тошнить – тошнило, но вот головную боль, как рукой сняло. Даже странно. Как будто непривычно Занятый размышлениями, Вася не сразу заметил листок бумаги, исписанный крупным Ленкиным почерком. «К матери подалась», - подумал Вася, беря бумажку в руки и разворачивая.

«Я устала. Я больше не хочу врать. Мне надоели авоськи, огурцы, помидоры и твои вечные пьянки. Я ухожу к Николаю. Он любит меня. В духовке – кастрюля плова, в холодильнике – котлеты, мясо и макароны. Картошка в кладовке. Не голодай. Я не вернусь.
Лена».

Раз десять перечитав записку, Вася в прямом смысле слова схватился за голову. И в прямом смысле слова офигел, сразу забыв и про Ленку, и про какого-то Николая. Он ощупал голову еще раз. И еще раз. И, как угорелый кинулся к зеркалу. «Мама», - только и успел прошептать Вася, прежде чем бухнуться в обморок – на голове его росли рога. Маленькие, но крепкие, очень похожие на оленьи рога.
- Здравствуй, белочка, я твоя девочка, - бессмысленно пробормотал Вася, приходя в себя, - переизбыток кальция в организме приводит к болезням. Иго-го, лошадка.
Он ощупал голову. Рожки были тупыми и гладкими. Не ожидая ничего хорошего, Вася поднялся и снова поглядел в зеркало.
- Уйди, несчастный, забодаю, - уныло предостерег он собственное отражение и снова опустился на пол. На сей раз, правда, удобно прислонившись спиной к стене.
- Думай, Федя, думай, - сказал себе Вася и последовал собственному совету.
Итак, в активе имелось: изменница-Ленка, неведомый Николай, пара рогов и куча еды в духовке, холодильнике и кладовке. Наплевав на первые три актива, Вася пополз к духовке, достал оттуда кастрюлю с пловом и, обнаружив в кастрюле еще и ложку, принялся задумчиво жевать последнюю Ленкину стряпню. И активно думать.
Понятно, что во всем виновата Ленка. Если бы она не ушла к какому-то непонятно кому, рога бы не выросли. Рога растут только у обманутых мужей. Впрочем, это фигуральное выражение. А рога – вот они, вполне себе материальные. Так, так, так... Может, это неправильный обмен веществ? Или прошел радиоактивный дождик? В общем, для начала, надо обратиться к врачу. Желательно, не к психиатру.
Вася пригорюнился. А что, если это от нервов? Жена бросила, он напился и теперь страдает галлюцинациями?
В Кащенко Васе не хотелось. А хотелось взбрыкнуть и побежать на лужок...
Точно. Кащенко.
Вася всхлипнул и горько заплакал, роняя слезы в, как всегда, недосоленный плов. Последняя домашняя еда. В психушке его никто не будет кормить домашненьким.

Продолжение следует