Уважаемые дамы и господа, раздел ролевой игры отныне будет закрытым. Если кто-то читал и хочет продолжать читать игру, напишите ЛС Люциусу Малфою или Фантому.
Садитесь, садитесь, гости дорогие, отряхивайтесь с дороги, вешайте плащи на колышек у двери, попробуйте меда, право, такого сейчас уж нигде не отведаете, а если и отведаете - то разве только при королевском дворе; садитесь и послушайте мою историю... В далеком царстве, тридевятом государстве приключилась беда. Снедаемый запретным чувством к своей юной прекрасной мачехе, королевич Юл места себе не находил, и как-то даже решился в одних подштанниках спуститься на ее балкон по связанным простыням, да так и повис на полдороги головою вниз, в положении лицам королевской крови не свойственном и неподходящем. Другой раз он, учтя ошибки прошлого, попытался прокрасться в комнату своей возлюбленной тайным ходом, но в план дворца закралась, как водится, ошибка, и он ворвался в покои престарелой доньи, помнившей, говаривают, не только короля Гороха, но и его достойного прадеда. Не пережив такого потрясения, старушка впала в беспамятство и к следующему утру отдала Богу, или, как говаривают знавшие ее скверный нрав, черту) душу, а незадачливого ухажера выставили за ворота, снабдив ржавыми доспехами, оружием, хромой клячкой да мешком сухарей с четкими указаниями не возвращаться, пока не поумнеет. Бедолага остановился сразу за подъездным мостом, оглянулся на башни в тщетной надежде увидеть скорбящую любимую, с горя дал обет не прикасаться к женщинам, пока не искупит свои грехи, и потрусил к ближайшей деревне, где, как он знал, была неплохая таверна. Таверна, к его вящему сожалению, возложенных на нее надежд не оправдала. Материал для свиного жаркого, казалось, еще вчера бодро ловил мышей, которые сейчас плавали в вине, в которое Юл решился было макнуть сухой хлеб. Со спальными местами оказалось еще хуже. Единственное, что хозяин таверны мог предложить - это тюфяк на чердаке. Там Юл и уснул, окруженный тяжелыми думами и клопами. Проснулся он на рассвете от того, что мешок сухарей, на который он уронил тяжелую голову, куда-то пополз. Юл подтянул его обратно, но тот, казалось, обрел свою собственную, враждебную роду человеческому, волю. Юл был вынужден открыть сонные глаза, только чтобы увидеть чернявого молодого человека, с мрачной решимостью вцепившегося в вышеупомянутый мешок. Из горла Юла вырвался долгий и пронзительный крик, в который он вложил всю досаду на свою незадавшуюся жизнь. - Чего орешь? Жизнь тебе спасаю, между прочим. В этих сухарях яд крысиный высшей пробы. Кому ж это ты досадил так, мил человек? - незнакомец присел и досадливо поцокал языком. Юла будто под дых ударили. Он скорчился на тюфяке, поджав колени к груди, всматриваясь в хоровод цветных пятен перед глазами. Конечно, он был плохим сыном и еще худшим королевичем, он осквернил честь рода и все такое, он, спору нет, заслужил свое изгнание, но не смерть ведь?.. - Вправду - яд?.. - Нет, но ты так очаровательно повелся!.. Незнакомец дал ему подзатыльник, распустил завязки мешка и на подтверждение своих слов весело захрустел сухарем. Юл подхватился и проснулся окончательно. Его безумный сон прижимался к нему теплым боком, сыпал на тюфяк крошками его, юловых, сухарей и обладал безусловно реальными всклокоченными черными волосами уроженца северных краев. Юл собрался с духом и задал животрепещущий вопрос: - Ты кто? Незнакомец обернулся, смахнул крошки с жилетки и широко улыбнулся. - Как, я не представился? Как невежливо с моей стороны! Ларс Увим, бродячий трувер, заклинатель, крысолов, заплечных и шляпных дел мастер - к твоим услугам. - Юл, королевич этого края. В изгнании. Поэтому, хотя от услуг крысолова я бы и не отказался, но оплатить их не смогу. Заслышав это, гость вскочил и оглянулся. - Как, тут водятся крысы? Юл мрачно пожал плечами. - Пока ни одна не изволила показаться, но ведь еще и не рассвет. - Не люблю их, маленьких паршивцев, - выдавил Ларс, поеживаясь и поджимая ноги. - А что, ты и вправду королевич? Юл кивнул. - Но участь моя от того еще грустнее. - Ну нифига ж себе! Живой королевич! Не напомнишь, с кем там мы сейчас воюем? Сдашься заложником, выкуп - пополам. - А что, здесь никто не нуждается в твоих услугах? Ларс помрачнел. - Да не то слово, этот город... - характеристика города не осталась в веках, потому что половину слов Юл не понял, а другую половину его еще в раннем детстве отучили использовать под страхом порки. Юл поморщился: - Чего ругаешься ты, юнец, аки дракон нечестивый? - Ну так, где же вырос!.. Слушай сюда, - Ларс придвинулся к нему, жарко дыша в самое ухо. - Миль на сто севернее отсюда, где драконы еще водятся в изобилии, и, более того, эти крылатые суки привычнее наших обычных дворовых, - тут Ларс невольно потер ляжку, - такое случается, что выкрадут они девицу - а она и не девица вовсе, а вполне себе на сносях. Ясен пень, выкупа за такую никто платить не станет. Вот и растет в пещере такой ребеночек, красивый, как мама, и умный, как змий. - Лгун, - пошевелил отвисшей было челюстью Юл
- Обижаешь, смертный. Я никогда, никогда не лгу. - Почему же я не вижу несметных твоих сокровищ? Ларс вмиг погрустнел. - Да потому что мамаша моя, истосковавшись, курва, по мужскому теплу, подпоила нашего дракона сон-травой и потайным ходом провела в пещеру банду Безносого Грега - драконобоя. Так и окончилась моя жизнь в тепле и достатке, и начались годы скитаний и опасностей... о нет, друг мой, не сочувствуй, - сказал он и не собиравшемуся сочувствовать Юлу, - я уже смирился со своей горькой судьбиной, и лишь надеюсь сойтись как-то в честном поединке один на один с Грегом, этой скотиной, и все яйцы ему пообрывать... Впрочем, для этого мне еще упражняться и упражняться в боевых искусствах, гад силен, как бык. А мне все как-то недосуг. Ты как, кстати, планируешь оставаться в этой дырище? Юл отрицательно покачал головой. - Я так и думал. Везучий ты парень, ведь я тоже собираюсь ехать дальше. Гляди, рассвело уже, и нас здесь ничто не держит. Юл не нашелся, как возразить. Да и вправду, вдвоем путешествовать веселее, безнадежно решил королевич. Ларс попытался встать, но пошатнулся. Юл тут же подхватил его. - Ты ранен? Или проклятье? Ларс поморщился и указал, чтобы Юл помог ему сесть. Отдышавшись и устав изображать страдания, он ответил: - Да нет, пустяковая царапина. Когда я прошлой ночью, как раз перед нашей встречей, решил в последний раз повидаться со своей дамой сердца, ее законный жених, бессердечный и жестокий барон, заподозрив неладное, спустил на меня своего бульдога. Я еле вырвался и спрятался на чердаке трактира, впрочем, что было потом, ты знаешь. Пойдем, так мы из города и до заката не выберемся. - Садись лучше на мою лошадь, - твердо сказал Юл. После нескольких "право, я не смею" и "я даже не знаю, чем мне отблагодарить тебя за твою доброту" Ларс взгромоздился на лошадь, а Юл повел ее под уздцы. Впрочем, не успели они пройти и пятисот шагов, как из-за какой-то калитки вылетела толстая, вся измазанная мукой женщина и, маша красным кулаком на Ларса, заорала: - Ах ты ж негодник, сам на коне, и еще смеет появиться на моей улице? Чего ж ты по кур моих полез, коли сам на коне разъезжаешь? Следующий раз увижу - еще и второго пса на тебя спущу!
- Это что ж, совсем с бабами дел не иметь, пока грех не искупишь? - Ларс присвистнул. - И как ты искупать-то его собираешься? - Я думаю, следует убить дракона, гнусного змия, сеющего ужас среди мирного населения. Или, в крайнем случае, разбить темное воинство Властелина Зла, но о таких уже давно не слышно. Да и драконов в этих землях давно уж нет. Ларс задумчиво пожевал травинку. - Значит так, головой дракона затаримся у мясника или спиздим в местном историческом музее, да и поедешь домой, а то пока найдешь тут живого - запаришься. В общем, делаем, как я сказал, возвращаемся в твой замок, а ты замолвишь за меня по старой дружбе словцо, лады? На какое-то теплое местечко... Юл приподнялся на локте и покачал головой. - Спасибо за заботу, Ларс, но обеты на то и даются, чтобы исполнять их честно. Так что как-нибудь да исполню, не волнуйся. Посмотри лучше, небо какое. - Но это же все причиндалы отсохнут, пока обеты осуществишь! - с недоверием воскликнул Ларс. - Не сыпь соль на раны, еще немного - я и на тебя поглядывать начну. - Э, - замахал руками тот, - я т-те дам!.. То есть, конечно, не дам. Знаем мы вас, рыцарей голубых кровей... У Юла даже мочки ушей покраснели, и он начал, запинаясь, оправдываться: - Да что ты... я не думал даже... Ларс расхохотался и хлопнул его по коленке: - Да что ты смущаешься, как девица на сеновале. Ну не красней, ясно же, что ничего такого не имел в виду.
- Бродячие трувера, заклинатели, крысоловы, заплечных и шляпных дел мастера - нигде таких шляп не увидите! - опытные драконобои, также согласны гонять ворон и соседских мальчишек от ваших яблонь. Все - за сдельную оплату. Что значит - не нуждаетесь в услугах?!!
- Мы никому не нужны, Юл!.. Наш ум, наш опыт, наша смекалка - они не принесут нам даже кувшина вина в дешевом трактире! Ничто в этом мире уже не имеет ценности. Мы никому не нужны, как не нужно никому искусство. ...Юл, ты меня слушаешь вообще? - Если бы ты утих хоть на минуту, возможно, мне в голову и пришла бы какая дельная мысль. Но ты лишаешь нас этого шанса. Ларс развел руками, шепнул "уже молчу", тут же зажал себе рот и стал напряженно молчать. Он морщился, косил глаза на кончик носа, оттопыривал нижнюю губу и посасывал мизинец, что должно было выражать его тщание. В конце концов, Юл махнул на него рукой. - А чего ты там о драконах говорил? - А что? - Ну, драконов в наших горах уже давно нет, но пещеры-то остались, а в них, должно быть, и сокровища. Если еще не все разграбили, конечно. - Да ты умище! - Ларс притянул его к себе и смачно чмокнул в щеку.
...Лошадь они оставили в деревеньке, ютившейся, как ласточкино гнездо, на скальном уступе немногим шире центральной улицы деревни, в которой началось их совместное путешествие. Дальше по тропинке и человеку-то вскарабкаться стоило определенных усилий. На ночлег они останавливались, найдя хоть какую нишу, в которой можно было свернуться, укрывшись от пробиравшего до костей ночного ветра. Дежурили по очереди: пока один спал, по уши натянув потертое одеяло, второй сидел, дуя на замерзшие пальцы, и всматривался в непроглядный зыбкий мрак. То ли в горах у них обострился слух, то ли свойственная всем людям суеверность, приспанная обычно иллюзией безопасности, в безлюдных пустошах просыпалась и начинала биться с новой силой, но ночью им слышались странные, жуткие вещи. Так, порою можно было услышать, как, скрипя каменными костями, вытягивают спины и растут горы. Порою сверху, из снегов, доносилась странная музыка, наделенная цветом и запахом, подобным весенним соцветиям, такими притягательными, что хотелось идти ей навстречу - в пропасть. Порою из темноты сразу за их маленьким лагерем доносился голодный детский плач - тогда Юл жмурился и жался к спящему Ларсу, прикрывая ему глаза, чтобы, если вдруг проснется, тот не испугался. Путники, знающие те земли, расскажут, что умершие зимой дети, ведомые голодом, подбираются к спящим и обгладывают их кости. А иногда над горами воцарялась такая давящая, тревожная, сводящая с ума тишина, что Юл зажимал уши, лишь бы ее не слышать. Возможно, это следовало принять как знаки либо знамения, понять, что они не сулят ничего хорошего, и свернуть назад, но... Беда грянула на восьмой день подъема. Они как раз преодолели перевал и устроились погреться на солнышке, когда из-за камней, из невидимых досель щелей, начали выпрыгивать колченогие, зеленокожие, скалящиеся, вооруженные до зубов - горные тролли. Юл лихорадочно оглянулся. Пути к отступлению не было. Сидящий рядом с ним Ларс медленно поднял дрожащие руки. Самый крупный тролль, видимо, предводитель отряда, сделал шаг вперед, направляя на них копье, и прорычал: - Кто такие и что забыли на нашей земле? Юл выступил наперед, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться. - Мы... эээ... И тут, оттолкнув его с выражением отчаянной решимости, из-за его спины возник Ларс. - Мы пришли из далеких земель, где люди ходят вверх ногами, а солнце никогда не садится, - вдохновенно врал Ларс, - прослышав о красоте принцессы горных земель, что ликом своим затмевает небо и солнце. Наш принц, - он вытолкнул наперед онемевшего Юла, - потерял спокойствие и сон, стал отказываться от еды и прогулок, и все твердит в горячечном бреду "принцессу горных земель мне, принцессу горных земель мне!.." - А чего женишок молчит-то? - наконец проявил смекалку предводитель отряда. - Так онемел ведь от радости, что исполнение его желаний так близко. Тролль оглянулся на своих подчиненных. - Ну что, проведем их к королю? Юл не был уверен, что рад такому спасению.
...Тролльскую принцессу нельзя было назвать уродливой. Наделенная всеми характерными чертами своего народа в сочетании с крутым нравом, ее скорее следовало бы назвать страшной, как смерть. Нестранно, что ее поспешили выдать замуж за первого встречного-поперечного, - скривился Юл. Заваривший же всю эту кашу Ларс все дни, предшествующие церемонии бракосочетания, держался от Юла подальше, был молчалив и исчезал, как роса поутру, стоило Юлу к нему приблизиться, - видать, боялся расправы. Юл даже подумывал о том, чтобы сбежать с проходившим через перевал купеческим караваном, да мрачная троллья стража, заметив, как он вертится вокруг повозок, сбежалась к нему чуть ли не в полном составе, даже не делая для порядку вид, что внезапно заинтересовалась видом противоположного склона. Ему осталось только вздохнуть и поплестись обратно в чертоги.
- Согласны ли вы взять в мужья сего назойливого смертного, посмевшего явиться в наши земли? Принцесса кивнула, не издав ни звука. - Согласны ли вы принимать его ласки и не убивать его за непроходимую глупость? Принцесса кивнула, не издав ни звука. - Ну что же... объявляю вас мужем и женой! Юл потянулся, как было принято на его родине, далеком царстве, тридесятом государстве, к невесте, чтобы поцеловать ее, но, увидев угрюмую новообретенную родню, живо откорректировал свои планы. И они торжественной, или, вернее, унылой толпой перешли в зал, в котором все было приготовлено для банкета. На банкете принцесса ела за дюжину голодных упырей под застольные песни (которые, для истории заметим, представляли собой преимущественно инструкции по разделке тушек случайных прохожих и неверных, подробности и жизненности которых позавидовал бы иной мясник). Фату она так и не сняла, за что новоиспеченный муж был ей искренне благодарен. Ларса нигде не было видно, но у Юла не было сил даже волноваться по этому поводу. Ему глоток вставал поперек горла. С каждой минутой напряжение все возрастало, и к концу ужина ему уже тихо хотелось кого-то убить. Мысль о предстоящей первой брачной ночи навевала легкий ужас вперемежку с тошнотой. И вот, наконец, ужин закончился, и их препроводили в покои. Когда звуки удаляющихся шагов затихли, Юл дрожащими руками поднял фату и, поняв, что мир окончательно сошел с ума, уставился в честные ларсовы глаза. Молчание длилось долго. Ларс думал, что вот-вот уже забрезжит рассвет и начнется новый день, и закончится новый день, и наступит новая ночь, а они все будут молчать и молчать, пока накопившееся молчание не раздавит их в лепешку, и они не истлеют. Он вытащил из рук товарища фату, бросил ее на кровать, потеребил корсет и буркнул обиженно: - Я, блин, твой обет чистоты храню, а мне за это - ни поцелуя? Или твой обет и на мужиков распространялся? Юл утер пот со лба и тяжело опустился на кровать. - О небо, я сплю. Я сплю, и мне снятся сны. Я не верю своим глазам. Он на всякий случай ущипнул себя за руку и ойкнул. - Ты не щипайся, а лучше подумай, как мы будем отсюда сматываться, - бросил выглянувший в окно Ларс. - Подожди, сначала объясни мне этот маскарад. Где настоящая принцесса? - Полагаю, едет себе, запакованная в купеческий мешок, на юг, - Ларс небрежно раскинул руками. – Полагаю, уже очнулась, да с кляпом во рту особо не распоешься. Полагаю, особого вреда это ей не причинит, горяки - твари живучие. Он прошелся по комнате, заглянул в шкафы. Ничего ценного в оных не обнаружилось, скелетов, к счастью, тоже. За неимением лучшей публики Ларс снова повернулся к Юлу, уперев руки в бока. - И ты что, мне не благодарен? Нисколечки? Нисколюсечки? Да ты хоть представляешь, на какие лишения мне пришлось из-за тебя пойти? Я даже трусы ейные надел, - и он начал поднимать юбку, пытаясь показать меру своей жертвы. Юл слабо махнул рукой: - Нет-нет, этому-то я верю. Я только не верю, что перед тем, как пропихивать нас между молотом и наковальней, ты не озаботился тем, чтобы продумать отходной путь. - Ну так кто ж у нас глава семьи? Ты и думай. Что, лучше было отдать тебя на поругание этой мегере? - Эта мегера меня бы не убила, в отличие от ее родни, когда та узнает об исчезновении любимой дочурки. - Ах, вам, людям низким духом, только бы спасти свою ничтожную шкуру. Я же о спасении души твоей думал! - Да какая, ко всем скальным демонам, душа! - и тут Юл выдал фразу, заставившую Ларса подозревать, что всю дорогу спутник старательно конспектировал его изречения, а ночью, при свете звезд, учил наизусть и репетировал. Ибо без тренировок такого не выдал бы даже Ларс. - Усвоил? Понял? Покаялся? А теперь будем выбираться.
...Только когда они замерли на скальном уступе, спинами прижимаясь к нерушимой тверди, пытаясь не дышать, не оступиться, не поддаться порыву ветра, Юл решился закрыть глаза. В пульсирующей мгле смеженных век мир казался местом уютным и безопасным. Он наощупь нашел теплую ларсову ладонь, чуть сжал ее. Все будет хорошо. Мы выберемся. Не волнуйся, я придумаю, как нам выбраться. В ответ Ларс осторожно провел большим пальцем по костяшкам, щекотнул запястье. И тут откуда-то сверху на них щедрым градом посыпались стрелы. Юл инстинктивно зажмурился и втянул голову в плечи, готовясь к мгновенной боли и долгому, бесконечному падению вниз, когда у тебя забивает дух от свиста ветра в ушах, и ты задыхаешься еще до того, как твое тело коснется камня. Но ничего такого не произошло. Град стрел даже чуть поутих - должно быть, запасы отряда были небезграничны. Юл начал пробираться по уступу вперед, в надежде, что дальше найдется хоть какое-то, да убежище. Тролли, казалось, то ли отстали, то ли ушли за подкреплением. В любом случае, Юл не мог не радоваться передышке. Но когда они нашли безопасную расщелину в скале, Ларс медленно сполз по стенке. Юл бросился к нему, попытался растормошить, но тот, казалось, его не слышал. Только тихонько вскрикивал и зажимал руками рану на левой стороне груди. Из-под пальцев сочилась кровь. Юл так и не смог развести его руки. Он не заметил, когда Ларс получил рану, и не знал, как тот смог дотянуть до привала. А сейчас ему оставалось только сидеть и смотреть, боясь моргнуть, как вздымается и опадает ларсова грудь. И каждая тишина между вздохами грозила растянуться на вечность. Юл представлял, как Ларс умрет - неумный, капризный, вздорный, нахальный Ларс. Юл представлял это, как накусывают, бывает, на больной зуб, и ему хотелось выть. Он гладил ларсову шею, выпирающие позвонки, и думал: если он так мучается, может, ему будет лучше вот так, в беспамятстве умереть? ...Ларс пришел в себя ближе к вечеру. Юл осмотрел его рану и чуть не рассмеялся от облегчения - длинная поверхностная царапина, стрела только скользнула по коже. Он, замирая на каждом шагу и озираясь, спустился к ручью, намочил шейный платок и стер с кожи запекшуюся кровь. Спустился еще раз, напоил Ларса. Спускаться еще и третий раз за водой для себя уже не решился. А ночью у Ларса был жар. Он метался и твердил истерически, так, что слова сливались в надрывный скулеж осиротевшего лисенка: - Я не хочу умирать, Юл, я не хочу нехочунехочунехочунехочу.... - Пустяки, царапина, от такого и щенок не помрет, - твердил Юл, но в груди у него все будто оборвалось: а вдруг и на самом деле рана гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд? А то Ларс начинал льнуть к нему, вцеплялся в его руку, как цепляются за жизнь, жался к нему, будто думал, что рядом с ним кто-то другой. Юл кусал губы и гладил его по голове. Когда он отворачивался, Ларс устраивался поудобнее и поправлял прическу.
Они покинули расщелину на третье утро. Уже мел, стелясь по земле, колючий снег. Юл украдкой наблюдал за Ларсом, готовясь подхватить и поддержать, но тот держался молодцом и шел, может, разве что только чересчур осторожно ступая на скользкие камни. Да был чересчур уж бледен. А еще через день, после проведенной бесприютно на лысой, как коленка, горе ночи, когда они вслушивались в темноту, пытаясь за заунывным воем какой-то ночной твари расслышать шаги преследователей, Ларс вдруг замер, козырьком выставив над глазами ладонь, и указал куда-то вперед: - Мне кажется, там что-то впереди есть. Юл пригляделся. Впереди виднелись белые домики человеческой деревушки.
цитатаКогда он отворачивался, Ларс устраивался поудобнее и поправлял прическу.
moody flooder пишет:
цитата Материал для свиного жаркого, казалось, еще вчера бодро ловил мышей
moody flooder пишет:
цитата- Значит так, головой дракона затаримся у мясника или спиздим в местном историческом музее,
moody flooder пишет:
цитатаТак, порою можно было услышать, как, скрипя каменными костями, вытягивают спины и растут горы. Порою сверху, из снегов, доносилась странная музыка, наделенная цветом и запахом, подобным весенним соцветиям, такими притягательными, что хотелось идти ей навстречу - в пропасть.
Эти цитаты меня просто тронули до глубины души, каждая по-своему)) (последняя - очень подходит на мой взгляд к горам, я уж не выделила её до конца, но про детей вообще... задевает, страшно звучит)))) Только я конца не поняла, точнее "вроде как" поняла, только как-то Крысолов и королевская стража шибко смешались) так Ларс был Крысоловом или нет? Поподробнее бы.... Но захватывающая история - в ней одно из самого-самого - это язык. Именно такой "почти что сказки", очень люблю такие насмешливые вещи и всегда радуюсь, когда где-нить нахожу). Читала с огромным таким удовольствием и широкой полномасштабной улыбкой) вотЪ.
Зайдя в трактир, они подсели за стол к тучному краснощекому местному жителю, пытаясь узнать, найдется ли здесь для них работа. - Да уж, - сказал краснощекий, вытирая жирный подбородок тыльной стороной ладони, - смутные времена, чего и говорить. Сколько живу, такого не видал. Я уже и детей отправил в город, там вроде поспокойнее будет. - А что случилось-то? - не выдержал Лррас. - Что-что... молодое-нетерпеливое. Знаки. Непотребства. Солонина, что купец вез на рынок, обернулась трольей бабой. Ее сейчас на том рынке выставляют в шатре: золотник вход. А солонину у того купца больше не берет никто. Старик все говорил и говорил, но Ларс с Юлом его уже не слушали. Ларс виновато отводил взгляд. В конце концов, Юл не выдержал, извинился перед стариком и за ворот выволок своего товарища во двор. Приперев к стене, прошипел: - И как ты собираешься ее спасать? Ларс оправил воротник, помятый Юлом, по-кошачьи отряхнулся и протянул обиженно: - А я-то тут вообще причем? - Как - причем?!! Она принцесса, с детства в чертогах, а тут из-за твоей глупой выходки - в клеть на потеху черни. - Если спасение тебя считать глупой выходкою...
- Я просил меня спасать? Нет, не просил. Если бы ты не решил, что я нуждаюсь в спасении, мы не мчались бы с места на место, преследуемые отрядом кровожадных и до зубов вооруженных троллей. - Фразы, фразы, а чуть что - так мышьяк в вино. - Я сейчас так беден, что даже на мышьяк не хватит. А и были бы деньги - на такую мразь жаль тратиться. - Ах так!.. - Ларс не нашелся даже, что ответить. Постоял с минуту, потом развернулся, чтобы идти. Оглянулся еще раз, взмахнул руками и ушел, уже не оглядываясь. Юл не знал, куда он пошел. Его это не волновало. Совсем не волновало. Ну разве что немножко.
Троллья принцесса в грязном, поистрепавшемся платье сидела, спиной оперевшись о толстые прутья клетки. В углу стояла плошка с объедками. Время от времени кто-то кидал в нее огрызком яблока. Выглядела она невероятно жалкой, несмотря на недобрый оскал кривых зубов. Юл попытался подобраться к клетке поближе - посмотреть устройство замка и разузнать по возможности, что там с ночной охраной. Но клекотливая толпа оттесняла его все дальше и дальше. На миг ему показалось, что он увидел среди людей знакомую макушку, но он отнюдь не был в этом уверен.
Неожиданно для себя Юл понял, что совершенно отвык просыпаться в тишине. Ворочанье Ларса, далекий рык падающих камней, шаркающие шаги и покашливание за дверью, тихий треск гаснущей свечи, в общем, все то, на что поначалу не обращаешь внимания, сегодня резало уши своим отсутствием. Он зябко потянулся, зевнул. Ночью уже стоял порядочный морозец, пора явно не для спанья на сеновале. За окном вступал в свои права замечательный солнечный день. Ну и что с того, что этот шельмец оказался большей сволочью, чем можно было предположить, подумалось со злостью. Пускай идет себе на все четыре стороны, больно надо. Сам справлюсь. И никто не будет висеть над душой, надоедать пустой болтовней... Юл поморщился, как от головной боли. Он вообще, как оказалось, успел привыкнуть к своему случайному спутнику. Больше, чем ожидал. Больше, чем, пожалуй, и следовало. К реальности он вернулся, только когда в дверях сеновала появился мрачный детина в сурдуте возного, сжимая в руке официального вида бумагу. Юл вздрогнул от плохого предчувствия. Возный тем временем вошел в помещение, цыкнул, мрачно оглянулся. Подал Юлу бумагу. Тот пригляделся, и строки поплыли у него перед глазами. - Но ведь этого не может быть! - На груше не может клубника родить, а все, что заверено печатью судьи, суть правда, одна правда, и ничего, кроме правды, - отчеканил возный. - Но я знаю его, как самое себя. Я могу освидетельствовать... - Вот и чудненько, - процедил детина. - В суде и освидетельствуете. Пойдемте, пойдемте, голубчик. День не задался, и мысль о том, что будет дальше, Юла отнюдь не радовала.
- Такой молодой... - Даже не верится, что он - это и есть тот самый Крысолов. - Да нет, все приметы налицо. У него даже дудку осиновую нашли. А еще, - голос стишивается до заговорщицкого шепота, - у него вместо сердца - камень, видели шрам на груди? Судья встал, и все пересуды утихли. Юл украдкой вытер влажные ладони об штаны. Сидящий на скамье подсудимых в противоположном конце зала Ларс поежился. Видно было, что ему нехорошо. На столе перед ним лежала злосчастная дудочка, которой Ларс терзал его уши всю дорогу. Знал бы Юл, сколько беды будет из-за нее, - сжег бы без колебаний на первом же привале. Тем временем судья заговорил: - Дорогие, кхм, собравшиеся, сограждане и согражданки. Мы собрались тут, чтобы, кхм, рассмотреть дело о твари нечестивой, крысоловом именуемой, планирующей вскорости мир захватить и людей истребить, напустив на них свое, кхм, хвостатое войско, - тут судья зашелся в чахоточном кашле, и Юл, воспользовавшись паузой, крикнул: - Я протестую! Все взгляды обратились на него. - Ну да, его можно назвать нечестивым, вам лучше не слышать, какие слова он употребляет, когда злится. Иногда он становится невыносимым, и у него много плохих привычек. Но планов по захвату мира среди них нет. Ему ведь и не надо много - только бы живот чем набить, да и все. - Спасибо тебе, мой друг, - слабо крикнул Ларс, и Юл, подбодренный, продолжил: - А крыс он вообще боится, как огня, визжит не хуже иной девчонки. - А вот этого уже мог и не говорить. - просипел Ларс. По залу прошелся ропоток. И тут заросший мужчина из тех, что охотятся в дремучих лесах к северу, поддатый уже с утра, крикнул "Да они ж сообщники, бейте оборотней" и вскинул арбалет. Просвистела стрела. Юл упал с невероятно широко распахнутыми глазами. И мир остановился.
Ларс, как во сне, выхватил из рук охранника дудку. - Я стану вашим Крысоловом. Видит Бог, я не хотел и не знал. Но за что... его - за что? Такой город заслуживает Крысолова. И Ларс заиграл, заиграл с закрытыми глазами, чтобы не видеть, пытаясь не слышать шорох сухоньких тонких лапок, шепот стелящихся по земле хвостов; из щелей в полу и стенах, из сливов, из чанов с едой выюркивали-выныривали проныры-крысы. Зал онемел. А Ларс все играл и играл. Если вы перебьете всех крыс - за мною пойдут ваши дети. Если вы убьете своих детей, пытаясь спасти их от этой участи - настанет ваш черед. Больше ничего Юл не помнил.
Я болен, думает Юл. Он продирается сквозь туман, ему вспоминается крик, толпы и лошади с огромными круглыми глазами, ему вспоминаются всадники в мундирах королевской стражи. Он сжимает раскалывающуюся голову. То, что нужно было вспомнить, не припоминается. ...проходят дни. Юл все еще думает, что болен. Метастазами по нему расползается любовь. К концу недели он решается спросить. - Ты думал, тебя действительно отпустят самого, без присмотра? На расстоянии полуденного перехода за тобою шел конный отряд. Их можешь поблагодарить за то, что ты так и не встретился во второй раз с троллями. И, в конце концов, за то, что ты сейчас жив. Собственно, мы даже не знаем, зачем к тебе приставили еще и Ларса. Впрочем, предосторожности - они никогда не бывают лишними. Юл смотрит непонимающе. Но если Ларс здесь, почему он никогда не приходил? Его ведь не могли казнить за то, что он не уследил за наследником, позволил ранить его, не спас? Впрочем, если все это для него - только долгое утомительное задание... К Юлу приходит злость. Злость не отступает много-много дней. А потом он просыпается и вздрагивает, завидев на стене напротив тень. Он резко оборачивается, тянется к клинку, но ответом ему - только широкая, до ушей улыбка сидящего на подоконнике Ларса. - Как, неужели ты не рад меня видеть? Вот так приемчик - я тут, можно сказать, жизнью рисковал, раза четыре чуть не наебнулся, пока спускался по этой гребаной веревке, а супруг мне даже слова мне сказать не хочет? Вот возьму да и уйду от тебя в монастырь. Женский. Юл схватывается на ноги и молча заключает его в объятия.
Чего бы вам еще порассказать, дорогие гости? О том, что было дальше? О том ли, как они снова сорвались путешествовать? Если в двух словах, то жили они припеваючи, и дорога их всегда была ровной, и солнце всегда им светило ярко, как и положено в добрые старые времена. Время от времени с ними, правда, приключались приключения, но это уже совсем другая история... Тут и сказочке конец, кто дослушал - молодец
Я конечно очень виноват, что не читал так долго Извините, все мимо пробегал)
Мне понравилась Ваша история. Это настоящее приключение. Романтическая сказка. С тонким и хорошим юмором, с невероятной интригой, хорошо продуманной и расставляющий очень важные акценты в сказке. Есть преданность. Доброта. Любовь. Ответственность. Дружба. И милый сексуальный подтекст Ларс превосходный герой. Шалопай. хулиган. Обаятельный мерзавец с замашками очень романтической капризули-принцессы А Юл благородный и хороший друг. И их отношения мне видятся вполне перспективными Вы хорошо владеете языком и умеете создавать атмосферу. Безумловнейший респект. Я получил огромное удовольствие) Честно)
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Извините, все мимо пробегал) 
- участник сейчас на форуме
