Старый Замок

Он был клоун. Настоящий, похожий на карточного джокера, в смешном костюме в оранжево-красную клеточку. Гордо восседал на стене, почему-то бетонной, нагло свесив ногу.
Мальчик сразу понял, что спит, поэтому решил, что со странным клоуном еще успеет разобраться, а вначале надо оглядеться как следует, ведь не каждый сон попадаешь в такое место «почти-из-сказки». По голубому-голубому небу бежали явно рисованные облака-барашки, при этом художник их был определенно очень ленив и нарисовал всего пять или шесть облачков. Вот и бежали они над стеной: кучерявое, горбатое, похожее на тюленя, рогатое, с маленьким уголком и снова кучерявое. Да и солнце было намалевано тяп-ляп – крутящийся шарик с десятком палочек-лучиков.
- Так и будешь весь сон пейзажем любоваться? – клоун явно скучал.
- А что это нельзя? – спросил мальчик вежливо-робко.
- Можно-то можно, только зачем? Я ведь знаю, чего тебе тут нужно.
- Правда? И что? – обиженно, но при этом по-детски нетерпеливо поинтересовался мальчик.
- Ну как… ты решил, что испытал в жизни все, что она вообще жутко скучная штука, и ты не создан для пропадания в таком болоте, тебя ждут великие подвиги и прочие очень важные дела. А я как раз тот, кто может тебе помочь.
Мальчик был рад настолько, что готов был прыгать от радости и хлопать в ладоши. Наплевать даже на тон, которым этот удивительный клоун обещал ему показать путь к приключениям. Да и какая собственно разница, когда впереди ждет что-то по-настоящему захватывающее?
В маленькой голове уже зрел план спасения мира от страшных чудищ, каких, правда, еще не было ясно, когда все тот же нетерпеливо-вальяжный голос спросил:
- Но прежде… ты уверен?
- Конечно! Конечно!
Клоун ухмыльнулся как-то не по-клоунски грустно.
- Да знаю, знаю… И все же, давай проверим?
Мальчику совсем не хотелось проверять, он был абсолютно уверен в своем выборе, но, с другой стороны, разве ему убудет? Может, иначе клетчатый ему не поверит и не пустит в волшебную страну?
- Давай! – сказал он громко и уверенно, как настоящий очень-взрослый-мальчик.
Вдруг ненормально крутящееся солнышко исчезло, и он оказался в каком-то огромном чулане. Кругом валялись, стояли, висели, плавали в воздухе и самые что ни на есть обычные предметы, и самые что ни на есть странные вещи. При этом доля последних была явно больше.
Первым на глаза мальчику попался красивый, пиратский, как он сразу решил, кинжал. Ну как было не потрогать эту потертую, украшенную драгоценными (а иначе и не может быть) камнями рукоятку? Но, только пальцы коснулись гладкой поверхности, все вокруг изменилось снова.
Мальчик стоял на поле боя, или, по крайней мере, крупной драки.
«Я, наверно, ищу сокровища, принадлежащие мне по праву», - тут же сообразил наш герой, но невесть откуда взявшиеся воспоминания услужливо объяснили, что он грабит корабль.
«Тогда, значит, на нем толстые и злые богачи везут золото, отобранное у бедных».
Но и мерзких, злобных толстяков нигде по близости видно не было. Вообще рядом были только мертвые и умирающие.
Раненные, все в крови, с прокушенными губами и страшными ранами, стонали, кричали, плакали, хрипели… откуда-то издалека доносился пьяный гогот.
«Мои люди», - чужие мысли снова услужливо напомнили, что это они сейчас празднуют там удачный грабеж.
Ноги уже сами несли его прочь от этого страшного места… точнее собирались это сделать, потому что тут он неловко споткнулся обо что-то, лежащее у его ног. Это был еще один умирающий, с рваной раной на груди. Только тут мальчик понял, что все еще держит в руках кинжал, а с него лениво стекает бордово-красная кровь. Он громко закричал от ужаса и выпустил кинжал… и снова оказался в безразмерном чулане.
«Ладно, не буду просить клоуна сделать меня пиратом», - по-очень-взрослому решил мальчик отдышавшись.
Следующей его внимание привлекла гладкая металлическая конструкция, которая непременно должна была отправить его в страну звездных войн, космических крейсеров и взрывающихся звезд. Не раздумывая, мальчик схватился за неё обеими руками…
И по-старчески тяжело оперся на холодный металл. Он стоял над многотысячной, многоликой и от этого смазанной, похожей на кашу толпой, произносил речь.
«Я, конечно, отправляю армию спасать человечество. Я её Верховный Главнокомандующий…»
Но мысль убежала, вытолкнутая, выметенная, как веником, старческой усталостью, жуткими, циничными размышлениями о том, что девяносто процентов собравшихся погибнут, но зато казна серьезно пополниться после разрешения какого-то мелкотерриториального конфликта, мешающего получению многомиллионных прибылей.
«Нет! Нет! Не хочу!»
Мальчик отскочил от сверкающей трибуны. Чулан совсем не изменился за время его отсутствия.
Он был очень смышлен для своего возраста, и поэтому ему стало страшно. Но выбора теперь, увы, не предлагали, так что он просто стал дальше ходить от одного предмета к другому, встречая все новые и новые неудачи.
Так мальчик был и спившимся Принцем-Победившим-Дракона, и ученым, работающим день за днем ради Одного-На-Всю-Жизнь-Открытия, и даже Иванушкой-Дурачком, ссорящимся со старой Василисой. Хотя даже картина идеального совсем-совсем счастья не принесла радости. Потому что пурпурный закат был слишком старательно пурпурным, а самая-самая красавица на берегу синего-синего моря – слишком старательно самой-самой красавицей на берегу слишком старательно-синего моря. Это было не его счастье, а счастье какого-то героя, сделанного, правда, очень старательно. Поэтому мальчик без сожалений выкинул лучшее-в-мире колечко и снова оказался среди кучи всевозможного хлама.
Тут он увидел среди него свой старый, очень грязный и совсем сдувшийся мячик, лопнутый соседской девчонкой Машей, которая, конечно, была полной дурой и ревела каждый раз, когда её дергали за косички… но она была НАСТОЯЩЕЙ.
Мальчик радостно схватил мячик… но ничего не произошло. И стало так плохо, одиноко и страшно, что он прижал к себе этот кусок резины и заплакал.
А через мгновения он проснулся. Мальчик сразу побежал к маме и сказал, что никогда-никогда никуда-никуда не захочет больше уходить. Мама, конечно, ничего не поняла, но погладила его по голове и поцеловала в макушку. От этого стало сильно-сильно, хотя и совсем просто, хорошо…
А где-то там… даже не знаю где, на идиотской бетонной стене сидел клоун. С наступлением ночи он, как и положено в сказках, стал печальным клоуном и, тоже как и полагается, печально-задумчиво смотрел на луну, обязательно похожую на кусок швейцарского сыра, печально думал, как когда-то сам пришел сюда мальчиком.

PS вот так печально влияет на слабую психику бессонница в поезде)))